сайт, посвященный творчеству писателя
|
Металлические шкафы ДКС. Выгодные цены. Доставка shkaf-nabalkon.ru |
В день лицеиста проводился конкурс стихов, посвященных А.С Пушкину
В Биробиджане прошла II Межрегиональная конференция «Библиотеки регионов дальнего Востока»
В Москве открывается экспозиция старинных пишущих машинок
Книги → Черный обелиск → XVIII
– Что за мысль?
– Вот видите! Так примите от меня эту редкость и не пытайтесь вытянуть из меня больше, чем ваш шеф. Так как вы одновременно и посыльный, и директор конторы, то не ваше дело заботиться об авансе.
– Это-то, конечно, нет. Я действую из чистой любви к граниту. Притом
– платонической. Я даже не намерен его продавать сам.
– Нет? – спрашивает Ризенфельд и наливает себе рюмку водки.
– Нет, – отвечаю я. – Дело в том, что я решил переменить профессию.
– Опять? – Ризенфельд так передвигает свое кресло, чтобы ему было видно окно Лизы.
– На этот раз – да.
– Опять в школьные учителя?
– Нет. Я уже не настолько наивен и не настолько самоуверен. Не посоветуете ли вы мне что-нибудь? Вы ведь повсюду разъезжаете.
– Что именно? – спрашивает Ризенфельд без всякого интереса.
– Какое-нибудь занятие в большом городе, хотя бы курьером при какой-нибудь газете, мне все равно.
– Оставайтесь тут, – говорит Ризенфельд. – Тут вы на месте. Мне вас будет недоставать. Почему вы хотите уехать?
– Я не могу сказать вам точно. Если бы я мог, не было бы такой срочности. И я не всегда это чувствую, только время от времени. Но в эти минуты я уверен до черта, что так нужно.
– И сейчас вы уверены?
– Сейчас уверен.
– Боже мой! – восклицает Ризенфельд. – Вы еще не раз будете жалеть, что уехали отсюда.
– Безусловно. Поэтому я и хочу уехать. Вдруг Ризенфельд вздрагивает, точно схватился мокрыми лапами за электрический провод. Лиза включила в своей комнате свет и подошла к окну. Она, вероятно, не видит нас в полутемной конторе и спокойно снимает блузку. Под блузкой у нее ничего нет.
Ризенфельд громко сопит.
– Боже! Разрази меня! Какие груди! Ведь на них спокойно можно поставить пол-литровую кружку с пивом, и она не упадет!
– Тоже неплохая мысль! – замечаю я. Глаза Ризенфельда блестят.
– И фрау Вацек всегда показывается в таком виде?
– Она довольно беззаботна. Ведь ее никто не видит, кроме, нас, конечно.
– Слушайте! – говорит Ризенфельд. – И от такой возможности вы хотите отказаться? Вот уж действительно дуралей.
– Да, – соглашаюсь я и умолкаю, а Ризенфельд, словно индеец в Вюртембергском театре, крадется к окну, держа в одной руке стакан, в другой
– бутылку водки.
Лиза расчесывает волосы.
– Когда-то я мечтал стать скульптором, – говорит Ризенфельд, не спуская с нее глаз. – Для такой стоило бы! Черт его знает, чего только мы в жизни не упускаем!
– Вы хотели стать скульптором по граниту?
– При чем тут гранит?
– При работе с гранитом модели стареют скорее, чем бывают закончены художественные произведения, – говорю я. – Он такой твердый. При вашем темпераменте вы могли бы самое большее работать в глине. Иначе вы оставили бы после себя только незавершенные изваяния.
Ризенфельд стонет. Лиза сняла юбку, но тут же выключила свет и намерена уйти в другую комнату. Владелец гранитного завода еще некоторое время не отходит от окна, затем оборачивается.
– Вам-то легко! – рычит он. – Вас не терзает демон. Самое большее – ягненок.
– Мерси, – отвечаю я. – И у вас это тоже не демон, а козел. Что еще?
– Письмо, – заявляет Ризенфельд. – Вы не будете так добры передать от меня письмо?
– Кому?
– Фрау Вацек! Кому же еще?
Я молчу.
– А я подумаю о какой-нибудь должности для вас.
Но я храню верность Георгу, как нибелунг, хотя бы это стоило мне моей будущности.
– Я и без того о вас позаботился бы, – льстиво заявляет Ризенфельд.
– Знаю, – отзываюсь я. – Только зачем вам писать? Письмами ничего не достигнешь. Да и потом, вы же сегодня уезжаете. Отложите все это до своего возвращения.
Ризенфельд допивает стакан.
– Может быть, вам покажется смешным, но таких вещей не откладывают.
В эту минуту Лиза появляется на пороге своей двери. На ней обтягивающий фигуру черный костюм и туфли с такими высокими каблуками, каких я еще не видывал. Ризенфельд замечает ее в ту же минуту, что и я. Он хватает со стола свою шляпу и выбегает из комнаты с возгласом:
| ← предыдущая | следующая → |