www.домтехтканей.рф ткани капроновые для сит домтехтканей.рф |
— Кто это здесь? Вестгоф? — спросил он.
— Да.
— Умер?
— Да.
Бухер наклонился к самому лицу лежавшего на земле Вестгофа. Оно было влажным от тумана и усеяно темными пятнами от пинков Хандке. Он смотрел на лицо и размышлял об утраченном куске мяса, причем ему казалось, что и то и другое взаимосвязано.
— Черт возьми, — проговорил он. — Почему же мы ему не помогли?
Пятьсот девятый поднял глаза.
— Что ты там за чушь несешь? Разве это было в наших силах?
— Да. Может быть. Почему бы нет? Смогли же мы другое.
Пятьсот девятый молчал. Бухер опустился рядом с ним на землю.
— Мы же не сдались Веберу, — сказал он. Пятьсот девятый молча смотрел в туман. «Ну вот опять, — подумал он. — Ложное геройство. Старая беда. Этот малый впервые за несколько лет ощутил в себе чуточку отчаянного бунта с положительным исходом, и вот уже пару дней спустя рвется фантазия с романтическим искажением и забвением риска».
— Ты думаешь, если нам самим удалось устоять перед комендантом лагеря, все сложилось бы как надо и с пьяным старостой блока, а?
— Да. Почему бы нет?
— И что бы нам пришлось делать?
— Не знаю. Что-нибудь. Но только не позволить затоптать Вестгофа насмерть.
— Мы могли бы вшестером или ввосьмером напасть на Хандке. Ты это имеешь в виду?
— Нет. Ничего бы не вышло. Он сильнее нас.
— Тогда что нам надо было предпринять? Поговорить с ним? Сказать ему, что надо быть благоразумнее?
Бухер молчал. Он понимал, что и это бы не помогло. Пятьсот девятый какое-то мгновение понаблюдал за ним.
— Послушай, — проговорил он затем, — у Вебера нам нечего было терять. Мы отказались, нам фантастически повезло. А если бы сегодня мы что-нибудь предприняли против Хандке, то он забил бы насмерть еще одного-двух да еще доложил бы начальству о бунте в бараке. Бергера и еще кое-кого наверняка бы повесили. Вестгофа в любом случае. Тебя, наверно, тоже. Потом на несколько дней лишение пищи. В общем, на тот свет отправилось бы на десяток больше. Не так ли?
Бухер отмалчивался.
— Может быть, — проговорил он наконец.
— У тебя есть какие-нибудь другие идеи? Бухер задумался.
— Нет.
— У меня тоже нет. Лагерь вызывал в Вестгофе припадок бешенства. Так же, как и Хандке. Если бы он сказал то, что хотел Хандке, то отделался бы несколькими ударами. Вестгоф хороший человек. Нам бы он очень пригодился. Но он был дурак.
Пятьсот девятый повернулся к Бухеру. Его голос был полон горечи.
— Думаешь, ты единственный, кто здесь думает о нем?
— Нет.
— Если бы мы оба сорвались у Вебера, может, он держал бы язык за зубами и еще пожил бы. Может, именно это заставило его сегодня забыть об осторожности. Ты когда-нибудь об этом задумывался?
— Нет. — Бухер уставился на Пятьсот девятого. — Ты веришь в это?
— Может быть. Мне пришлось быть свидетелем еще больших глупостей. Причем у более разумных людей, когда они верили в необходимость проявлять мужество. Чертовская ерунда, почерпнутая из книг! Ты знаешь Вагнера из двадцать первого барака?
— Да.
— Он — развалина. Но он был настоящим человеком, обладавшим мужеством. Даже в избытке. И это возымело обратное действие. Два года он приводил эсэсовцев в восторг. Вебер в него чуть было не влюбился. И тут он сломался. Навсегда. А чего ради? Он бы нам очень даже пригодился. Но он не мог управлять своим мужеством, и таких было много. А осталось мало. И еще меньше тех, кто не сломался. Поэтому сегодня вечером я старался тебя удержать, когда Хандке стал топтать Вестгофа. Поэтому когда он спросил, кто мы такие, я ему ответил. Теперь до тебя дошло?
— Ты считаешь, что Вестгоф…
— Это не имеет значения. Он умер…
Бухер молчал. Теперь он видел Пятьсот девятого лучше. Туман немного рассеялся, и пробился лунный свет. Пятьсот девятый выпрямился. От кровоподтеков его лицо было и черным, и голубым, и зеленым. Вдруг Бухер вспомнил старые истории о нем и Вебере. Видимо, Пятьсот девятый сам когда-то был одним из тех, о которых сейчас говорил.
— Послушай хорошенько. Только в романах встречается дешевая фраза о том, что дух не сломить. Я знал хороших людей, которые были способны лишь на одно — выть как звери. Сломить можно почти любое сопротивление. Для этого требуется только достаточно временя и случай. И то, и другое у них там есть — он показал жестом на казармы СС. — Они все это очень хорошо понимали. И всегда четко следовали этому принципу.
← предыдущая | следующая → |