сайт, посвященный творчеству писателя
В день лицеиста проводился конкурс стихов, посвященных А.С Пушкину
В Биробиджане прошла II Межрегиональная конференция «Библиотеки регионов дальнего Востока»
В Москве открывается экспозиция старинных пишущих машинок
Книги → Земля обетованная → IX
– Господин Хирш! Господин Зоммер! – пропыхтела – Пойдемте со мной! Надо взрезать торт! Шоколадный! Вы мне поможете.
Я с сожалением глянул на шницель на моей вилке. Хирш перехватил мой взгляд.
– «Ланский катехизис», параграф десятый, – провозгласил он. – Есть можно все, в любом сочетании и в любое время! Значит, и венский шницель с шоколадным тортом.
Шоколадный торт был уничтожен довольно скоро Мне показалось, Танненбаум после этого даже слегка приободрился.
– Чем вы сейчас живете, господин Зоммер? – застенчиво поинтересовался он.
Я рассказал ему про свою работу у братьев Силвер.
– Это долговременная работа?
– Нет. Может, еще недели две, и я закончу.
– Вы в живописи разбираетесь?
– Не настолько, чтобы ею торговать. Но вообще да. А что?
– Я кое-кого знаю, кому нужен в этом деле помощник. Работа примерно на таких же условиях, как у вас сейчас. Без уведомления властей. Как раз то, что вам нужно. Это не к спеху. Позвоните, когда будете знать, с какого дня вы освободитесь.
Я смотрел на него, не веря себе. Уже много дней я ломал себе голову над тем, как буду жить, когда работа у Силверов кончится. Ведь работать я мог только по-черному, нелегально. Такую работу было трудно найти, и она плохо оплачивалась.
– Я уже свободен, – выпалил я. – У Силверов я могу закончить в любой день.
Танненбаум замахал руками.
– К чему такая спешка? Если позвоните мне через неделю, это будет более чем заблаговременно. Мне надо еще раз все обсудить.
– Я бы очень не хотел упустить эту возможность, господин Танненбаум.
– Я тоже не хотел бы, чтобы вы ее упустили, – ответил он с улыбкой. – Я ведь за вас поручился. – Он встал. – Вы танцуете, господин Зоммер?
– Только когда лавирую между трудностями жизни. А так нет. Честно говоря, даже не думал, что еще представится такой случай.
– Мы пригласили и молодежь. Хотя в такое время веселиться вроде даже как-то неловко. Почему-то сразу чувствуешь себя виноватым. Но я хотел устроить настоящий праздник своим домочадцам. Особенно моей дочке Рут. Не дожидаться же, пока каждый будет считать веселье уместным, верно?
– Конечно. К тому же ведь это нечто вроде благотворительного увеселения. Во время войны такое не редкость. В Нью-Йорке они бывают чуть ли не каждую неделю.
Лицо Танненбаума осветилось, утратив на миг выражение озабоченности.
– Вы правда так считаете? Значит, наверное, так оно и есть. Угощайтесь, прошу вас. Это так радует мою жену. И Розу, нашу кухарку. В одиннадцать у нас еще ужин. Гуляш как раз поспеет. Роза сегодня весь день над ним колдует. Два сорта. Рекомендую сегедский.
– Он пригласил тебя на гуляш? – спросил Хирш.
Я кивнул.
– Гуляш здесь готовится в огромных котлах, – пояснил он. – И подается только в узком кругу. А друзья дома еще получают по полному судку на вынос. Это лучший гуляш во всей Америке. – Он внезапно умолк. – Видишь вон ту особу, что уплетает яблочный штрудель со сливками так, будто от этого зависит ее жизнь?
Я посмотрел.
– И вовсе это не особа, – возразил я. – Это невероятно красивая молодая женщина. Боже мой, какое лицо! – Я еще раз взглянул на прекрасную незнакомку. – Какими судьбами ее забросило сюда? В эту юдоль эмигрантской скорби? Может, у нее скрытые изъяны? Слоновость лодыжек или таз, жестяной, как литавры?
– Ничего подобного! Вот погоди, она еще встанет! Это само совершенство. Лодыжки газели. Колени Дианы. Беломраморные груди. По отношению к ней не будет преувеличением любая, самая затасканная банальность. И даже ни единой мозоли на ногах!
Я воззрился на Хирша с изумлением. К таким дифирамбам из его уст я не привык.
– Ну что ты на меня уставился? Я знаю, что говорю! И в довершение всех банальностей ее зовут Кармен.
– И что же? – спросил я. – Что с ней не так?
– Она глупа! Это прекрасное создание – дура набитая! Она не просто глупа, она глупа фантастически! Даже поедание штруделя для нее немыслимый интеллектуальный подвиг, после которого вообще-то ей полагалось бы хорошенько отдохнуть.
– Жаль, – вздохнул я.
| ← предыдущая | следующая → |